Следите за новостями и новинками издательства Импэто в Телеграм и VK.

Отрывок из книги Михаила Бронштейна “Десять дней капитана Постникова”

Отрывок из книги
Михаила Бронштейна “Десять дней капитана Постникова”
(Серия “Волна эсперанто”. Перевод с эсперанто А. Радаева)

22.04.1910, Санкт-Петербург, Гороховая, 20

На сцене самой большой аудитории Женских Курсов Раева, за столом президиума заседал Александр Алексеевич Постников, избранный вчера председателем Конгресса большинством голосов (27 против 16 – столько участников москвичи сумели привлечь на свою сторону).
Рядом сидели помощники председателя: господин Евстифеев, господин Девятнин и студент Петр Стоян. Председатель выглядел вполне довольным, спокойно перелистывая вчерашние газеты, но это довольство было показным. Внутри его кипело негодование – во время утреннего заседания ( конечно, не без помощи «московского отряда») три часа, о Боже! – три часа были затрачены только на выборы руководящих органов Конгресса. Хорошо, что вчерашняя неэсперантская публика, участвовавшая в открытии конгресса, не присутствовала на сегодняшнем постыдном спектакле. Но газетчики-то были! И они, конечно, не упустят случая укусить эсперантистов по поводу неорганизованности, и укусят непременно и с удовольствием. Люди устали, обед был сдвинут на более позднее время, и вот вам результат: послеобеденное заседание началось лишь в половине шестого вечера!
Еще более раздражал председателя нынешний докладчик. Это был уважаемый (о Боже!) Николай Владимирович Корзлинский, читающий лекцию о пропаганде эсперанто. Громким голосом он не торопясь зачитывал свои тезисы, выписанные из различных изданий, время от времени отвлекаясь на пространные пояснения очевидных истин.
– Не смотря на то, что Эсперанто зародился в нашем государстве, – разглагольствовал Корзлинский, – он более популярен и распространен за рубежом, чем на Родине. Отчего же имеет место такой феномен? У нас очень мало опытных эсперантистов – молодежь, вступающая в наши ряды, не находит в среде эсперантистов достойных руководителей своим устремлениям, остающимся без ответа, без применения!
– Александр Алексеевич, что там, в газетах, о вчерашнем событии? – шепнул Девятнин Постникову.
– Ах, ничего ужасного, – вполголоса отвечал капитан. – Главное, что практически все отрапортовали... «Русское знамя» по традиции намекает на масонский заговор. «Свет» сообщает о том, что на открытии присутствовали всего 120 человек…
-Ложь! – прошипел Девятнин. – Зал был переполнен…
– Ну, может они имели в виду только делегатов, тогда это соответствует действительности… А вот «Ведомости» преувеличивают – там речь идет о восьмистах присутствующих…Думаю, что на самом деле, было около шестисот человек… и все остались довольны. Даже мерзкое «Знамя» признает этот факт – с обычным сожалением, разумеется…
Молодежи в аудитории почти не было; сейчас они в Соляном Городке готовились к вечернему концерту. Учитель дремал в первом ряду, но Васильковский и Сахаров, сидевшие рядом с ним, изображали напряженное внимание. В углу, за секретарским столом скрипели перьями Дешкин и Яковлев. Корзлинский, похоже, дошел только до середины своего доклада.

– У нас сегодня не хватает денежных средств, а жаль! – продолжал он вычитывать из своих листов. – Но все мы полны желания поставить дело на правильный путь. Эсперанто постепенно завоевывает мир, находя в нем постоянное практическое применение. Только наша огромная страна, которая больше всех нуждается в нейтральном средстве общения, плетется позади всех. Мы должны объединить все наши устремления и общее желание работать для более широкой, действенной и смелой пропаганды языка Эсперанто! Мы должны объединить все разрозненные эсперантистские общества, действующие нынче в России под общим флагом на федеративном принципе для пропаганды нашего дела!
– Господин Корзлинский, ваше время заканчивается, – предупредил секретарь Конгресса Валентинов.
– Разве заканчивается! – удивленно произнес Корзлинский и неожиданно добавил: Тогда, я уже закончил!.
В аудитории раздались аплодисменты и смех. Несколько эсперантистов, мирно дремавших в зале, внезапно пробудились и аплодировали громче всех.
– Будут вопросы к докладчику? – спросил Постников.
– У меня имеется вопрос, – поднялся с места господин Фрейтаг, коммерсант из Вышнего Волочка. – Уважаемый докладчик заливался соловьем по поводу будущих успехах языка Эсперанто и еще… о необходимости пропаганды, но ничего не сказал о методах и формах… Хотелось бы также услышать о той практической выгоде, которую мы могли бы получить с помощью Эсперанто. Это ведь необходимо знать для пропаганды – не так ли?
Корзлинский сунул нос в свои бумаги, раскладывая их на трибуне, и бормоча: «Что ж вы так спрашиваете? Я же вот здесь говорил… и вот тут тоже…».
Со своего места поднялся председатель.

– Господин Фрейтаг, – сказал он и посмотрел в зал с хитрой улыбкой, – участники собрания очень хорошо слышали также и ваши «соловьиные песни» во время доклада уважаемого Николая Владимировича. Ваше похрапывание было весьма мелодичным, и не только вам оно помешало услышать то, что сказал докладчик.
Под смех и аплодисменты проблема была снята. Следующим выступил господин Евстифеев с предложением о создании Федерации российских эсперантистов. Предложение было принято единодушно. Оставалось немного времени до концерта, поэтому делегаты без лишних вопросов приняли доклад Александра Андреевича Сахарова об издательской деятельности и согласились, что необходимо создать акционерное общество для издательского дела с минимальным капиталом десять тысяч рублей.
Члены президиума сошли в зал. Николай Владимирович Корзлинский приблизился к председателю, который шел последним, и сказал:
– Я имею о вас невысокое мнение, это правда. Однако считаю своим долгом выразить вам свою признательность за вашу любезную поддержку.
– Ах, Николай Владимирович, дражайший вы наш! – отвечал Постников. – да подите вы… в баню!
– Да как вы смеете! – побагровел от обиды и возмущения Корзлинский.
– Да вот смею! – рассмеялся президент. – И сам собираюсь! Сего дня ведь имеет быть у нас чистый четверг, так ведь, Николай Владимирович?
Он неторопливо прошел в зал и, сохраняя в лице хитринку, обойдя Корзлинского, обратился к Заменгофу:
– Разрешите, дорогой Учитель, пригласить вас к экипажу – поедем вместе на вечерний концерт в Соляной Городок. Надеюсь, Николай Владимирович не откажется составить нам компанию…
– Я… д-да, я согласен, спасибо, – ответил Корзлинский.

« Съезды:
– Пироговский съезд врачей
был открыт 21 апреля при огромном числе участников до 1500 человек;
– На втором заседании съезда по борьбе с проституцией академик Бехтерев сказал большую речь в защиту полового воздержания.
По новейшим данным науки, половое воздержание не только не вредно, но оказывается в высшей степени полезно для молодых людей.
Оратор привел несколько интересных цифр: на 1 400 000 населения Петербурга приходится 50 000 проституток. Потребителей проституции в 10 раз больше.
Общество должно быть перевоспитано и перестроено. В нем должны быть воспитаны более нормальные взгляды на половые отношения. Уравнение прав женщин и мужчин – необходимейшее условие этого перевоспитания, – закончил оратор под гром аплодисментов всего собрания.
Съезд эсперантистов: Вчера обсуждались доклады об открытии в Москве института эсперантистов с целью широкой пропаганды языка эсперанто. Докладчик Корзлинский сообщил, что разрешение уже получено, но не достает лишь представителей языка эсперанто…
Вечером был устроен большой концерт с участием артистов Императорских театров, известных литераторов и хора эсперантистов».
(«Утренняя звезда», 23.04.1910)

« …5-го после обеда состоялось первое рабочее собрание. Оно было полностью посвящено выборам в комитет Конгресса. Так как многие отказывались войти в Комитет, он был сформирован только через три часа…
Вечером того же дня в Соляном Городке Всероссийской Лигой был
организован концерт с несколькими пьесками, что дало повод нескольким газетчикам опубликовать в наш адрес неблагосклонные отчеты.
(«Волна Эсперанто» № 4 – 1910)

«Съезд эсперантистов
Организовался первый всероссийский съезд эсперантистов. Нельзя не пожалеть о том, что эсперанто, как способ для международных сношений, начинает прививаться и у нас в некоторых учреждениях.
Между тем эсперанто, одно из средств масонства к обезличиванию народов, к постепенному мирному завоеванию их, к подчинению влиянию мирового центра, находящегося в руках вождей масонства».
(«Русское знамя» 22.04.1910)